Неточные совпадения
Левин подошел к брату. Ничего не ловилось, но Сергей Иванович не скучал и казался в самом веселом расположении духа. Левин видел, что, раззадоренный разговором с доктором, он хотел поговорить. Левину же, напротив, хотелось
скорее домой, чтобы распорядиться о
вызове косцов к завтрему и решить сомнение насчет покоса, которое сильно занимало его.
Благовоспитанный человек с маленькой головой без волос, остановив Самгина, вполголоса предложил
вызвать карету «
Скорой помощи».
Ему хотелось
скорей вывести ее на свежую воду, затронуть какую-нибудь живую струну,
вызвать на объяснение. Но чем он больше торопился, чем больше раздражался, тем она становилась холоднее. А он бросался от вопроса к вопросу.
Третий же вопрос о Масловой
вызвал ожесточенный спор. Старшина настаивал на том, что она виновна и в отравлении и в грабеже, купец не соглашался и с ним вместе полковник, приказчик и артельщик, — остальные как будто колебались, но мнение старшины начинало преобладать, в особенности потому, что все присяжные устали и охотнее примыкали к тому мнению, которое обещало
скорее соединить, а потому и освободить всех.
Еще ни одна толпа парубков не показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в них украдкою, как бы
вызывая принаряживавшихся девушек выбежать
скорее на скрыпучий снег.
Тип «белого» эмигранта
вызывал во мне,
скорее, отталкивание.
Невидимо высоко звенит жаворонок, и все цвета, звуки росою просачиваются в грудь,
вызывая спокойную радость, будя желание
скорее встать, что-то делать и жить в дружбе со всем живым вокруг.
Мать засмеялась. У нее еще сладко замирало сердце, она была опьянена радостью, но уже что-то скупое и осторожное
вызывало в ней желание видеть сына спокойным, таким, как всегда. Было слишком хорошо в душе, и она хотела, чтобы первая — великая — радость ее жизни сразу и навсегда сложилась в сердце такой живой и сильной, как пришла. И, опасаясь, как бы не убавилось счастья, она торопилась
скорее прикрыть его, точно птицелов случайно пойманную им редкую птицу.
Он кончил писать и встал. У меня еще оставалось время. Я торопил себя и сжимал кулаки, стараясь выдавить из своей души хотя каплю прежней ненависти; я вспоминал, каким страстным, упрямым и неутомимым врагом я был еще так недавно… Но трудно зажечь спичку о рыхлый камень. Старое грустное лицо и холодный блеск звезд
вызывали во мне только мелкие, дешевые и ненужные мысли о бренности всего земного, о
скорой смерти…
Слова его, серые и тягучие, туго опутывали Евсея,
вызывая в нём пугливое желание
скорее угодить старику, понравиться ему.
Фатевна, вероятно, рассчитывала на
скорую смерть Галактионовны, принимая во внимание ее немощи, но последняя продолжала жить год за годом и, кажется, совсем не думала умирать: это обстоятельство
вызывало самые горячие сцены, причем противные стороны высказывались вполне откровенно.
Памятник Пушкина был цель и предел прогулки: от памятника Пушкина — до памятника Пушкина. Памятник Пушкина был и цель бега: кто
скорей добежит до Памятник-Пушкина. Только Асина нянька иногда, по простоте, сокращала: «А у Пушкина — посидим», — чем неизменно
вызывала мою педантическую поправку: «Не у Пушкина, а у Памятник-Пушкина».
— Да, иногда, — согласился бравый поручик, — но отнюдь не в гражданской службе. В военной иное дело. Чем больше будет у нас развитых, образованных офицеров, тем успешнее пойдет пропаганда: солдаты, во-первых, не пойдут тогда против крестьян, когда те подымутся всею землею; во-вторых, образованные офицеры не помешают освободиться и Польше. Разовьете вы как следует пропаганду между офицерами — вы облегчите революцию и
вызовете ее гораздо
скорее. Образованный офицер не пойдет против поляков.
Тогдашнего регента, маршала Серрана —
скорее любили. Но роль играл не он, а Прим, которого я и видел в первый раз на этом торжестве. Из него сделала героя картина даровитого художника Реньо, изобразившего Прима во главе войска, идущего ниспровергать Изабеллу. Эта картина
вызывала восторги Вл. Стасова, видевшего ее в Париже.
Екатерина Ивановна. Почему с Алешей? — у вас опять какие-то гадкие мысли. Ну, разочек, ну, дружески… не хотите? Ну,
скорее, а то сейчас муж придет (делая страшные глаза) — му-у-ж! (Коромыслов молчит.) Ага, — мужа испугались! А вдруг я скажу Горе, и он
вызовет вас на дуэль, что вы тогда — ага, страшно? Я шучу, — он стрелять не умеет. Ну, нате, руку целуйте, если губки не хотите… Что, и руку не хотите? — Господи, как рассердился! Завтра я к вам приеду.
Государь
вызвал его к себе и сам расспросил его, но узнал от него относительно заговора только то, что молодой человек
скорее угадал, чем открыл, живя несколько недель у богатого помещика в Киевской губернии, по соседству главного штаба 2-й армии. Там Шервуд застал сборище заговорщиков, узнал имена многих и добился доверия одного из них, именно, Вадковского.
Федор Дмитриевич между тем задумчиво оглядывал эту роскошную швейцарскую, эту вьющуюся наверх элегантную лестницу, и все это
вызывало в нем не восторг, а омерзение. Он думал горькую думу, и центром этой думы была несчастная графиня Конкордия Васильевна, на средства которой создан этот храм беспутства, беспутства не скрываемого, а
скорее кричащего при самом входе.
Оступаясь в колеях дороги, она побежала искать телефон, чтобы
вызвать карету
скорой помощи.
Княжна задремала, но сон ее был тревожен и томителен. Это было,
скорее, какое-то полузабытье, сопровождавшееся грезами. Перед ней встали одни за другими все страшные моменты рокового дня убийства Никитой княжны и княгини Полторацких. Ей ясно представилась проходная комната перед спальней княжны и страшная сцена убийства и насилия. Стон княжны звучал в ее ушах и
вызывал капли холодного пота на ее лоб. Княжна вздрагивала во сне, и на ее лице было написано невыносимое страдание.
Умирая, наконец, не
вызывают на бой самое грозную смерть, а просят послать
скорее за доктором, и если поднимают руку, то вооруженную не непобедимой шпагой, а пером, чтобы подписать завещание.